На календареканикулы, все отдыхают, а ты трудишься?
Да, съемки, пробы в росскийско-американском проекте. Нам, актерам, приходится крутиться, но я не жалуюсь: обожаю то, чем занимаюсь!
С чего для тебя начался путь в кино?
Выступать хотелось еще с детского садика. Обидным оказалось то, что не брали. Я была самая высокая в группе, поэтому найти для меня мальчика-партнера для танца было сложно. Осознанное желание стать актрисой появилось уже в возрасте лет пяти. Смотрела тогда сказку по телевизору и говорю маме: «Я тоже туда хочу! В сказку». Мама удивилась такому желанию, ведь актеров в семье вообще не было, но решила, что можно попробовать. Меня отвели в Детский образцовый народный театр, но там мне сказали, что слишком мала, я ведь даже читать еще толком не умела. Однако желание попасть в ту самую сказку стало сильнее. Уже через год я сама научилась читать довольно бегло. С этим «багажом» знаний вернулась в Детский образцовый, и на этот раз меня взяли. На сцене я оказалась очень замкнутым ребенком, но желание быть актрисой все время пересиливало: я выходила на сцену, не смотря на то, что безумно боялась, и играла. Так, практически через себя, я привыкла к зрителям, сцене, репетициям, и годам к десяти меня раскрыли в полном смысле. Я сыграла разбойницу в спектакле «Снежная королева», и уже после этого меня стали замечать, предлагать больше ролей, и я потихоньку стала ощущать себя актрисой. А после уже и денежки получать.
К слову о разбойнице, образ плохой девочки подстерегал тебя и дальше?
Возможно, в некоторой степени это было моим желанием. Хотелось сыграть в кино, и к тому же сыграть стервочку. Однажды мне позвонили из киностудии и предложили приехать и привезти фото. Пожалуй, в этот день и случилась моя встреча с человеком, который, взяв за руку, и проводил меня в мир кино. Маргарита Наимовна Косымова, именно она, вопреки неодобрительным словам своей коллеги, предложила мне пройти пробы. На роль претендовали 500 девочек, но благодаря тому, что Маргарита Наимовна меня заметила, роль в фильме «Бальное платье» стала для меня реальностью. Ей же стала и роль плохой девочки, которую я играла.
Дальше следовал фильм «Соблазн» и опять немного стервозная роль?
Просила хорошую милую, хотели дать именно такую. В «Соблазне» я играю медсестру. Героиня, в целом, совершенно положительная. Но вот как-то так вышло на озвучке, что из хорошей девушки на экране получилась не совсем таковая.
Фильм «Стая» также ознаменован для меня ролью эдакой девушки бандита, со всеми вытекающими последствиями. Хотя попробываться предложили и на роль Латы - положительной героини, и на роль Тани – той самой девушки бандита. Сама понимаешь, вторая роль после проб за мной и осталась.
Чем, помимо дебюта, стал для тебя фильм «Бальное платье»?
Знаешь, когда в свои 12 я играла в этом фильме, я еще не ощущала, что это работа. Для меня каждый съемочный день был настоящим праздником. Мне рассказали, что можно делать, а что нет, показали, что такое актерский мир. Именно с этим фильмом я объездила множество фестивалей. Наверное, его я прочувствовала лучше всего, каждую минуту съемки, потому что все это только познавалось. Вот сейчас пересматриваю фильм и уже вижу: вот тут ошибочка, тут, а еще вон там. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что «Бальное платье» навсегда останется первым и лучшим, ведь тогда все это было так ново, так замечательно и необыкновенно. Сказочно, как и хотела.
Вспомни себя в 12 лет, когда ты только пришла в кино. Что представлялось иным, что удивило?
Знаешь, не думала, что нужно плакать. Считала, что слезки глицериновые накапали – вот ты и плачешь. Зато на третий день съемок ко мне режиссер подходит и говорит: «Ну, что, Виолетта, плакать готова?» Я была ошарашена, но плакать заставили, буквально довели до слез, и я рыдала даже дольше положенного, пока не успокоилась. Но уже на следующий день собралась, вспомнила, что артистка, и заплакала сама. (Улыбается)
Удивлением к тому же стало и большое количество людей на площадке. Все, кто за кадром, я-то думала, что их и вовсе нет. Но это детские впечатления. Тогда еще не думала, что на камеру нужно жить, глаза-то выдают, если не прочувствуешь что-нибудь, если устала, если мысли о другом.
Как удавалось совмещать съемки и школу?
По началу легко. Но вот в девятом классе поняла, что такое, когда нет минутки. Я, наивная, думала, что меня от экзаменов освободят, но такого не случилось. Потому когда все одноклассники тихо-мирно готовились к экзаменам, я была на площадке, снималась, а в перерывах шпаргалки на руке писала. Вот режиссеру потеха была за этим всем наблюдать! А я потом домой приходила вымотанная от репетиций и съемок, а с утра – вперед на экзамен.
Тебе приходилось чувствовать зависть со стороны сверстников?
Не без этого, скажу честно. Я очень люблю сцену, и желание выступать у меня перманентное. Потому когда в детском лагере возникала идея каких-то постановок или чего-либо подобного, я всегда просилась, и вожатые были только «за». А вот ребята считали выскочкой. Потом, в 12 лет, было «Бальное платье», а следом опять завистливые знакомые, которые чего только не сочиняли, лишь бы полить грязью. Продолжилось все, когда я поступила в театральный класс. К тому времени съемки в моей жизни были уже довольно частым явлением, а вместе с ними и участились завистливые упреки в звездной болезни и прочее. Однако радует, что люди, которые меня хорошо знают, никогда ничего плохого не скажут. Это, пожалуй, важнее.
В отношениях с коллегами у столь юной актрисы как ты были элементы поучений?
Наверное, мне просто везло с людьми, но если кто-то из коллег-актеров и хотел что-либо подсказать, то всегда делал это корректно. Не было фраз, типа «Нет, не так, посмотри, как надо!». Да, я могла слышать «А попробуй здесь вот так» или же «А не хочешь тут немного изменить», но все это было очень деликатно, потому я благодарна своему съемочному коллективу. К тому же, все помнят себя в молодости и не хотят задевать или обижать. Мы, творческие люди, такие ранимые!
Для Виолетты как актрисы, что предпочтительнее: театр или кино?
Я люблю в театр ходить, но играть предпочитаю в кино. Объясню. Дело в том, что когда приходишь в кино, ты уже знаешь, кого ты будешь играть, знаешь сценарий. А в театре есть труппа, в которой роли распределяются. Каждый актер пытается урвать свой кусок, главную роль. Отсюда – постоянные ссоры, зависть, обиды. А я этого так не люблю.
Не могу не спросить о твоих кумирах в кино…
Джим Керри. Однозначно. Этот человек просто поражает меня. Я не столько люблю его комедийные роли, хотя они также великолепны, я просто обожаю его серьезные работы. Мало кто видел этого актера на театральных подмостках, а ведь именно там он играет весьма сложные роли. Я также всегда отмечаю для себя его пластику. Для актера самым важным после сценического мастерства является как раз сценическая пластика, умение двигаться. И это просто великолепно, когда актер в совершенстве владеет своим телом, умело двигается.
В будущем, работа в Беларуси или за рубежом, что для тебя предпочтительнее?
Я люблю свою страну и хорошо отношусь к белорусскому кино, с него же я и начинала. Но кинематограф у нас еще не стал таким высокобюджетным и фильмов на киностудии выпускается гораздо меньше, чем в соседней России, к примеру. Просто пока кино в Беларуси приобретет масштабы, я уже вряд ли смогу даже лепту внести. Потому сейчас принимаю участие и в российских проектах, но вряд ли смогу отказать, если в очередной раз пригласят сняться в нашем кино. Родные стены, как-никак!
Тяжело сниматься в кино всю жизнь. Ты не думала найти себя еще в чем-нибудь?
Знаешь, мой папа не устает повторять: «И все-таки в нашей семье должен быть хотя бы один медик!». А я всегда его останавливаю: «Ну не я, уж точно!» Просто всегда считала, что актеру тяжело реализовать себя в чем-либо не творческом. Я понимаю, что не буду сниматься до старости, но и просто сидеть в офисе и перебирать бумажки тоже не смогу. Мне нужно творчество, общение, иначе я завяну. В будущем подумываю приобрести навыки дизайнера, но пока все силы сосредоточены на кино. Ведь это и хлеб, и страсть, и детская мечта…
