…В посылке что-то булькало. Юрий Тимофеевич осторожно перевернул её и прислушался. «Бульк» повторился. Он ещё раз вчитался в фамилию отправителя: никаких зацепок!
- Девушка! – взмолился он. – Я ничего не жду. И фамилия эта мне незнакома.
- Ну, адрес-то знаете? – улыбнулась оператор за стойкой.
- Новосибирская область? Конечно, знаю! – почему-то смутился он.
- Значит, вам кто-то подарок прислал! – предположила девушка. – Ну, что? Будем брать?
- Уговорили! – он весело махнул рукой и расписался на извещении...
«Что же это может быть? - вертелось в голове, пока он осторожно соскребал с упаковки сургуч. – Пробы воды? Химреактивы от собратьев-учёных из Академгородка? А может, кто-то пошутил? Или всё-таки адрес перепутали?».
- Юра, а может, не надо? – на кухню заглянула жена. - Вдруг оно взрывается? – она с опаской покосилась на стол, где уже валялись обрывки бумаги и верёвок. (Она-то бы ещё на почте вызвала спасателей – для обследования подозрительного подарка).
И вот на свет вынырнуло нечто, обмотанное толстым слоем газет и старыми шерстяными носками. Видимо, чьи-то заботливые руки берегли презент от ударов! И вот из-под одёжек достали обычную пластиковую бутылку, внутри которой плескалась жидкость, похожая на квас. Горлышко тоже было обёрнуто несколькими слоями бумаги и резиночек.
С трудом отвинтив пробку, Юрий Тимофеевич потянул носом воздух.
- Галина-а! – мечтательно протянул он. – Сегодня у нас праздник!
- Я бы не советовала тебе это пробовать, - несмело возразила жена.
Однако вечером на столе красовалась еда, приготовленная «на особы случай». Бутылку-путешественницу вновь открыли, и по комнате поплыл аромат ванили, кедровых почек и каких-то трав. Казалось, глотнули не крепкого домашнего самогона, а морозный бодрящий воздух соснового бора…
- Ага! – заулыбался нам с порога дядя Юра. – Вы как раз вовремя. Я вот сейчас расскажу, как здорово наша почта работает! Слышь, племянница?
Признаюсь честно, редко приходится слышать подобную похвалу. Удивление сменило радость:
- Ничего не понимаю: а повод какой?
- Я и сам с трудом вспомнил, - дядины глаза потеплели. – Ты не поверишь, но в этом году – ровно 50 лет, как я закончил школу. Там, в Быстровке. Её только отстроили. Настоящая средняя школа! Нас в выпускной девятый попало всего восемь человек.
- А фотографии у тебя сохранились?
- Да, мы вчера как раз их с Галиной перебирали, – и он потянулся за очками.
На сухоньких жёлтых фотоснимках стояли парни и девчата, одетые по послевоенной моде. Совсем не такие, как из моего девятого класса. Высокие, потянутые, с гордо поднятой головой. Этим сейчас – всё по плечу! И самый красивый – ясноглазый, улыбчивый, в лихо заломленной кепке – мой дядя. Первый парень на деревне! Наверное, все девчата тогда ломали голову, к кому же он неравнодушен…
- Сперва каждый год собирались, - продолжал дядя Юра. – Потом, понятно, разъехались по стране: кто в армию, кто к семье. А потом поступили в вузы и по распределению – в разные города. Но писали друг другу и на юбилеи выпуска в родные Пенаты приезжали. Я был там два года назад: как раз весной выпала командировка. Классная наша руководительница – всё такая же бодренькая, заботливая. Всё спрашивала, как мы тут устроились в Ижевске, что у меня на работе…
- А почему фамилия на посылке незнакомая?
- Я думаю, собрались они там, вспомнили всех. Наверное, подумали, что не хватает меня за праздничным столом. Адрес нашли по письмам. И вот, отправили презент. Так что мы с вами, вроде как, тоже за тем столом посидели! А упаковывала всё на почте, скорей всего, чья-то дочь или внучка. Главное, дошло в целости. И люди помнят. Это приятно!
Я взяла в руки виновницу торжества. Обычная бутылка из-под газировки. Почему-то захотелось прижать её к уху, словно морскую раковину. Прижать и услышать сквозь время и расстояние звон бокалов, песни и голоса сибиряков: «Пусть там ижевчанам легонечко икнётся. И дай Бог всем здоровья!». Как славно, что добрая память находит тебя сквозь любые преграды. Память, надёжно запечатанная обычным почтовым сургучом…
