Ночь прошла как обычно. Но что началось с утра! В таком состоянии я не был с тех пор, когда родился. Мои ощущения можно было определить, как постоянно растущий шум внутри меня. Шум был настолько сильным, что мне иногда начинало казаться, что я потихоньку вибрирую.
Как всегда, проверив территорию и получив завтрак, встал у порога, задумавшись. Шум и не думал переставать. Как поступаем мы, если что-то непонятное и мало приятное мешает нам жить? Мы стремимся избавиться от этого. А чтобы избавиться, надо понять природу происхождения неприятности.
Пытаясь проанализировать шум, я стал искать и думать, на что же это похоже. Шум деревьев от ветра. Шум воды. Шум животных. Нет, все не то. Больше всего это было похоже на зов, да, именно, обрадовался я. Но кто звал меня и куда? Подумав еще некоторое время, я отправился в джунгли.
Живя в деревеньке по соседству с сельвой, я, конечно, не раз здесь бывал. И даже маршруты свои у меня были. Однако ничего особенного никогда не происходило, охотником я не был по натуре, особо опасных хищников не встречал, просто гулял в свое удовольствие, отдыхая от полуденной жары в тени растений. Иногда забредая особенно глубоко, где деревья уже сплетались в одну большую крышу, закрывая небо и напоминая своды пещер, где звуки были совсем иными, и витала влага и прохлада, я ощущал величие и могущество сельвы. Находиться там долгое время было сложно да и небезопасно, как подсказывало мне мое звериное чутье. Однако сегодня что-то повлекло меня именно сюда, в дебри. Разум говорил: «Вернись, иди домой, в деревню, в привычную обстановку, занимайся привычным делом, спи, ешь. Словом, не глупи». Шум спорил: «Иди дальше, ищи, иначе покоя тебе не будет». И я покорился шуму.
Вскоре я заметил, что зов усилился. Наверное, иду в правильном направлении. Шум был как веревка, наброшенная на шею, он тянул меня, задавая путь, я шагал быстро, иногда даже бежал, однако духота и влага делали свое дело, замедляя путь. Все, привал. Только упав на землю, я понял, что забрел очень далеко. Здесь уже даже был слышен шум далекого водопада. В голову полезли неприятные мысли, вспомнилось, что наши из деревни тоже частенько пропадали в сельве. Стало страшно. Силой воли я заставил себя сесть. Было над чем подумать. Какой дурак! Надо же было сюда прийти? От злости на себя я даже зарычал. Вдруг в голове наступила тишина, шум исчез. И благодаря этому я смог услышать шорох позади.
Она пряталась в зарослях, уже увидев, что я заметил ее. И от этого боялась пошевелиться. «Хотела, наверное, уйти, да не успела», - подумал я, разглядывая ее. Вся темная, очень маленькая, с большими испуганными глазами, она сидела, как истукан. Верно, потерялась.
- Не бойся, я не обижу тебя. Ты потерялась?
Молчание.
-Эй, отомри.
Молчание. Да ведь она еще совсем молодая, понял я, приглядевшись.
- А я вот гулял тут. И забрел сюда случайно, устал, решил отдохнуть. Но если мешаю, могу уйти.
Она молчала. Не прогоняла меня, но и уходить не собиралась. Однако настороженность в глазах стала сходить на нет. А я, ободренный тем, что меня слушают, рассказывал ей о своей жизни в деревне, где родился, как живу, чем занимаюсь. И отдыхал. А на душе было удивительно спокойно. Шум прошел, волнение исчезло. Словно боясь его возвращения, я болтал и болтал. А она, слушая, бочком приближалась ко мне. И скоро мы уже сидели рядом, я трещал, а она слушала и молчала. Мне было удивительно комфортно, хотя с нормальной точки зрения, трудно назвать комфортным такое положение вещей: сижу в глуби сельвы, усталый от жары и бега, скоро вечер, а по темноте бродить по сельве мало удовольствия, давно не ел, да еще существо незнакомое под боком. Уже ясно было, что она потерялась, может, отстала от своих, а может, еще что. От нее исходил испуг, который постепенно сменялся успокоением. Мы посмотрели друг на друга. Ну и что с ней делать?
Она уже поверила мне и ждала от меня дальнейшего решения ее судьбы. Наверно, в ее глазах я казался большим, сильным и добрым. Я тяжело вздохнул. Надо возвращаться. Снова посмотрел на нее. Оставить ее здесь? Невозможно.
- Пошли, – говорю, а она все не понимала. Я встал и двинулся в сторону дома. Она не пошевелилась. Тогда пришлось подойти к ней и присесть. Она обхватила шею руками и оказалась у меня на спине. Мы отправились домой. Нести ее было легко, хотя бежал я уже не так резво, как утром. Два раза мы делали передышку. Она не слезала: боялась, что брошу. Я уже чувствовал, что никогда в жизни не смогу обмануть доверия этого маленького существа. К ночи мы выбрались в подлесок, а через час были уже в деревне. На улицах было пусто и тихо. Шума в голове не было, и тогда я понял, что звала меня именно она, вернее, ее страх. Мне предназначено было спасти ее.
Подходя к дому, я услышал, что хозяйка зовет меня, и чувствуется, что ей не нравится мое отсутствие. Наконец, она нас увидела.
- Боже мой, это еще кто?
Она подбежала, стала рассматривать найденыша. Но та вцепилась в меня и только смотрела огромными от ужаса глазами.
- Не бойся, - сказал я ей. – Она тебя не обидит.
- Ну и ну, – хозяйка уже звала мужа. – Глянь-ка на них. Вы, наверно, голодные? Есть хотите?
Да уж, подумал я, это не помешало бы. Она, поняв, что выгонять ее не собираются, села рядом. После еды стали решать с ночлегом. Едва хозяйка попыталась увести ее, та отпрыгнула ко мне, опять в меня вцепилась. - Ну что ж, придется тебе ночевать с ней, Джимми. Ее и клещами от тебя не оторвешь.
На ночлег я обычно устраивался на сеновале. Там душисто пахло сеном, было темно и уютно. Судя по всему, ей тоже это место пришлось по душе. Она легла так, чтобы видеть меня. Утомленные, мы быстро уснули.
А на следующее утро хозяйка рассказала всем, что я вернулся не один. И что тут началось! Все стали приходить и смотреть на нас, будто мы – феномен. Она пряталась за меня. В общем, мы произвели настоящий фурор. Еще бы – собака, которая принесла на спине обезьянку из сельвы – такое увидишь не каждый день.
