Дело было в январе. Уже не помню, по какой причине, но я вышел из дому достаточно рано. За спиной захлопнулась дверь подъезда и, вдохнув свежий морозный утренний воздух, я ступил на дорожку припорошенную снегом. А вокруг тишина и.... И никого, ни единой души.
Шаг, другой, третий и вдруг начинаешь понимать, что даже, несмотря на еще пустующую улицу, ты явно не первый, кто прошелся по свежевыпавшему снегу. При чем, это понимание появилось где-то там, на подсознательном уровне, после чего начинаешь вполне осознано искать объяснение такому своему ощущению. На миг забываешься и, озираясь по сторонам, поднимаешь голову, всматриваясь в окна окружающих тебя домов, в поисках кого-то наблюдающего за тобой…. Никого!
Собираясь с мыслями, вспоминаешь, про то зачем вышел из дому так рано, но…. Странно, но ощущение, что ты не первый кто сегодня ступил на девственный снег и не единственный увидевший его великолепие, не покидает тебя. Это интригует, волнует. И вот, тут-то происходит еще одно открытие – следы!.. Как-то само собой проходит волнение и обеспокоенность, но остается интрига. По отпечаткам на снеге понятно, что речь не о снежном человеке и прочих сверхъестественных вещах, а самой обыкновенной птице. Обычной вороне, коих множество в наших городах. Даже смешно становиться от осмысления того, что оказалось такое простое объяснение мимолетному утреннему волнению.
Все это происходит действительно очень быстро, и ты уже готов забыть о столь незначительном происшествии, но интрига… да-да, интрига овладевает тобой. И ты, позабыв о своих делах, как завороженный изучаешь эти следы, пытаясь понять, по каким делам вышагивала городская ворона. Тут же в памяти всплывают строчки из детской песенки:
Нам помнится вороне, а может быть собаке,
А может быть корове, однажды повезло.
Послал ей кто-то сыра, грамм, думается двести,
А может быть и триста, а может полкило…
Мотивчик проносится в голове, как стая кем-то вспугнутых ворон, но воображение успело зафиксировать сыр, и ты, автоматически отмечаешь, что позавтракать-то забы-ыл. А следы, как и мысли, ведут дальше.
Мельком всплывают еще несколько строк из полузабытой песенки, и тут же задаешься вопросом: «А где же дворник?» Ответ, вызывающий улыбку, приходит сам собой – наверное, побежал за новою метлой. Иначе бы не рассмотрел я эти следы на снегу. Да и место здесь проходное, но кроме моих следов и вороны-пешехода, ничьих больше не видно. Спят, рано еще, вот никого и нет.
Много образов было навеяно мне этими следами. Так ведь и прошла ворона-пешеход по снегу немало, на поверку оказалось, что больше ста метров. Что заставило ее спуститься на тротуар, о чем думала она во время долгой пешей прогулки? Об этом можно только догадываться, знаю одно – ворона шла по своему делу, не менее важному, чем мое. И, тут я понял, эта птица сделала то, чего я сам не мог сделать долгое время – она отвлекла меня от забот, дав мне возможность взглянуть на мир иным взглядом, другими глазами.
А ведь действительно, раннее зимнее утро, пустая улица, даже еще не видно дворников с их метлами, отсутствие автомобилей на дороге. Все это оберегало т-и-ш-и-н-у. Именно тишину, благодаря которой я получил редкую возможность остаться наедине с собой, своими мыслями. Возможность задуматься о чем-то более важном, чем какие-то там дела и заботы, например о скоротечности всего сущего, той же тишины, например. Ведь эту недолгую городскую тишину, буквально через несколько мгновений, разрежет дворник своей метлой, растопчет первый утренний прохожий, разорвет проехавший автомобиль, и даже та самая ворона-пешеход, вдруг решившая поздравить город с новым днем, разобьет ее «каркнув во все воронье горло».
И разлетятся во все стороны осколки утренней городской тишины, а звук падающих и бьющихся осколков сольется с другими звуками в шум просыпающегося большого города. Вернет меня этот шум к действительности и, вспомнив про свое очень важное дело, помчусь я навстречу новому дню. И вместе со следами ворона-пешехода исчезнут мои мимолетные мысли…..
Хотя нет, не исчезнут! Дабы быть уверенным, что это было не видение, я просто все сфотографировал и вот теперь рассказал вам.
