|
О лошадях я мечтала с детства. Представляла себя то объезжающей диких мустангов, то скачущей во весь опор, пригнувшись к горячей шее, или преодолевающей какие-то препятствия. И самое интересное, что потом все это в моей жизни было. Так что можно сказать, что я — человек, осуществивший светлую мечту детства. Как пожарный.
Лошади — существа удивительные. Да и вообще, я не считаю, что животные в чем-то ниже нас, глупее или хуже. А мы сами-то кто? Растения, что ли? Поэтому я всегда старалась понять лошадь (да и собаку, кошку) как человек человека. Или животное животного. Это мой принцип – объяснить животному, чего я от него хочу, не унижая его.
В этих "Записках" я не буду углубляться в дебри психологии. Просто расскажу о том, какие бывают лошади.
Отношение к ним в народе всегда было весьма неоднозначное. С одной стороны: "Лошадь — человеку крылья", "Возит воду, возит и воеводу". А с другой: "Коню не верь. Кобылью голову найдешь — и ту зануздай". "Холь коня, корми, как сына, а берегись, как ворога". Все так. Потому и интересно.
"И гагары тоже?…"
Особенно мне нравилось садиться на незаезженную лошадь в первый раз. Никогда не знаешь, чем это обернется. А первой в списке моих "мустангов" была вороная кобыла Гагара.
Гагара — рысачка. Рысаков часто приобретают для верховой езды. Они, конечно, уступают верховым в резвости, но прыгают иногда очень даже неплохо и характером поспокойнее. Гагара была пугливая, от людей шарахалась, косила глазом недоверчиво. Непонятно было, чего от нее ждать… Но ведь они поначалу все такие – дикие.
У нас в школе были лошади разных пород. Некоторые незаезженные. Мне очень хотелось кого-нибудь заездить, но тренер не разрешал. "Одно дело, если мальчишка упадет и расшибется, — говорил он, — шрамы украшают мужчину. И совсем другое — если девчонка". Но, в конце концов, я его все-таки уговорила. Даже не то, что уговорила, а просто больше никто не изъявлял желания…
И он согласился: "Ладно, сядешь на Гагару".
Кобылу почистили, подседлали, погоняли на корде (тот, кто садится, ничего этого не делает — силы бережет; таковы неписаные правила). Потом меня подкинули в седло. Гагара шарахнулась в сторону, но я уже сидела на ней верхом и готовилась предвкушать прыжки, "козлы", свечки и другие ухищрения разгневанного насилием свободолюбивого животного. Зрители замерли. Но... Но она и не пыталась меня сбросить. Похоже, старалась только убежать из-под меня, причем какой-то мелкой, суетливой рысцой. И мотала головой из стороны в сторону, в надежде избавиться от трензеля, который беспокоил ее десны и зубы. Напряжение ожидания спало, и всех разобрал смех. Я сидела на семенящей кобыле и хохотала, наверное, громче всех. А тренер Евгений Васильевич Абрамов еще долго потом посмеивался и все повторял: "И гагары тоже... как там у Горького?"
Да, не удалось мне тогда продемонстрировать крепость своей посадки и невозмутимую бестрепетность. Однако дело было сделано, лошадь начала работать.
Вот таким был мой первый опыт заездки. А что, и гагары тоже...
|
