Это приводит к нарушениям прав читателей, включая пользователей сети Интернет. Вот цитата из Доклада Информационно-аналитического центра СОВА от 21.09.2020 года (http://www.sova-center.ru/misuse/publications/2020/09/d19802/- по состоянию сайта на 09.04.12): «... в скандальном решении суда Комсомольска-на-Амуре от 16 июля 2020 года, ограничившем доступ к крупнейшим интернет-ресурсам из-за единичных «экстремистских» материалов, доступ к порталу YouTube был ограничен из-за того, что на нем был размещен некий ролик «Russia for Russians». Прокуратура Комсомольска-на-Амуре посчитала, что это тот самый ролик, который был еще в ноябре 2019 года запрещен одним из самарских судов.
Данные от центра «СОВА»
Это приводит к нарушениям прав читателей, включая пользователей сети Интернет. Вот цитата из Доклада Информационно-аналитического центра СОВА от 21.09.2020 года (http://www.sova-center.ru/misuse/publications/2020/09/d19802/- по состоянию сайта на 09.04.12): «... в скандальном решении суда Комсомольска-на-Амуре от 16 июля 2020 года, ограничившем доступ к крупнейшим интернет-ресурсам из-за единичных «экстремистских» материалов, доступ к порталу YouTube был ограничен из-за того, что на нем был размещен некий ролик «Russia for Russians». Прокуратура Комсомольска-на-Амуре посчитала, что это тот самый ролик, который был еще в ноябре 2019 года запрещен одним из самарских судов. На сегодняшний день на портале можно найти не менее двух роликов под названием «Russia for Russians», один из них – рекламный ролик неонацистов, второй – англоязычный репортаж «Голоса Америки» о проблеме ультраправого насилия в России. Еще один ролик, содержание которого нам неизвестно (по адресу, указанному в иске прокуратуры Комсомольска-на-Амуре), удален. Мы не знаем, каким образом прокуратура доказывала в суде, что именно этот, последний из трех роликов, и есть экстремистский материал из решения самарского суда (доказательства эти либо не были приведены вовсе, либо не нашли отражения в судебном решении). Однако, даже если поверить прокуратуре и даже если можно было бы возложить исполнение решения самарского суда на администрацию YouTube (это реально, но непросто), то как администрация портала должна была догадаться, о каком именно ролике идет речь, если вся информация о нем в Федеральном списке выглядит следующим образом: «488. Видеоролик „Russia for Russians“, размещенный на сайте в сети Интернет (решение Самарского районного суда г. Самары от 19.11.2019 и определение Самарского районного суда г. Самары от 19.11.2019)»?...»
В том же докладе приведен аналогичный случай, но уже в отношении печатного издания. Это случай с печально известным 58-м томом энциклопедии издательства «Терра», в котором была опубликована статья о Чеченской Республике, признанная экстремистской Грозненским судом в апреле 2020 года. «... После вступления судебного решения в силу судебные приставы начали изымать книгу из продажи, а также из библиотек (что само по себе является нарушением закона), вероятно, с целью последующего уничтожения тиража. Таким образом, под запрет де-факто попала не только статья, занимающая 0,3% от общего объема тома, но и все остальные вошедшие в него тексты...»
Зачищают ли российские борцы с экстремизмом «коллективное бессознательное»?!
Но нарушения, связанные с возможным включением в «анти-экстремистский список» тех или иных материалов, чаще все же имеют отношение и к тем, кого органы и обвиняют в публикации якобы экстремистских материалов. Алек Д. Эпштейн в другой своей статье (http://www.index.org.ru/journal/31/08-epstein.html) сообщает об... обвинении в России в уголовном преступлении идеологического характера университетского преподавателя. 14 декабря 2020 года начался суд (после продолжавшегося весь 2020 год следствия, уголовное дело было возбуждено 18 декабря 2019 года) над кандидатом филологических наук, сотрудником Института филологии и журналистики Тюменского госуниверситета Андреем Кутузовым, обвиняемым по статье 280 Уголовного кодекса Российской Федерации «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» за... распространение листовки.
В «деле Кутузова» привлеченные следствием эксперты продемонстрировали новые вершины лингвистического и культурологического анализа. В качестве экспертов, подтвердивших и факт написания А.Б. Кутузовым листовки, сохраненной и распечатанной спустя два месяца после того, как у него были изъяты компьютеры и диски, и экстремистский характер этой и других листовок, в суде выступили эксперт-лингвист криминалистической лаборатории РУ ФСБ по Свердловской области Светлана Мочалова (она закончила Уральский госуниверситет по специальности «Филолог. Преподаватель филологии», а затем проходила курсы криминальных экспертов при ФСБ; ученой степени не имеет) и эксперт-психолог екатеринбургского регионального центра судебной экспертизы Минюста РФ Ольга Усова. Светлана Мочалова проводила лингвистическую экспертизу, в которой пришла к выводу, что в тексте инкриминируемой листовки «содержится информация экстремистского характера, призывающая к насильственным действиям в отношении сотрудников власти и направленная на возбуждение социальной розни».
Ольга Усова же в официальной экспертизе, приобщенной к уголовному делу, пришла к выводу:
«Попадание в семантическое поле негативного бессознательного данных предикатов определено как 25%. Это означает, что у не менее чем 25% читателей будут возникать подсознательные страхи и негативные эмоции по отношению к центрам «Э». Текст обладает признаками энергичности и активности – следовательно, носит побудительный характер к совершению действий, направленных на протест против деятельности центров «Э» как фашистских организаций [так в тексте экспертизы!]» [ Заключение эксперта О.В. Усовой по уголовному делу №201925408/14 от 17 марта 2020 г., «Психолингвистическое исследование», оригинал документа, стр. 7. ].
Андрея Кутузова как ученого-филолога заинтересовали инструменты, которые эксперты использовали в своей экспертизе. Эксперт С. Мочалова не смогла назвать ни одной использованной методики, сославшись на то, что все они разработаны в Институте криминалистики ФСБ России и имеют гриф «для служебного пользования». Получить их можно, только направив туда специальный запрос, который может быть, а может не быть удовлетворен.
Это грубо нарушает статью 8 Федерального закона №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», которая гласит: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных» [ Федеральный закон №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 г., с последующими изменениями, статья 8. ]. То есть экспертиза должна позволять независимую проверку, быть верифицируемой. Здесь же ни о какой возможности проверки речь идти не может – методики засекречены и потому – заведомо недоступны для верификации.
Эксперт О. Усова сообщила, что пользовалась программами «Statistica» и «Словодел». К широко используемой «Статистике» вопросов у обвиняемого и его защитника не возникло, а вот программа «Словодел» размещена в Интернете лишь в одном месте – на сайте пермской «Творческой лаборатории массового влияния “Воля намерения”» www.vedium.ru, где также рекламируется «научная защита от вампиризма и порчи» и «чудеса, созданные по последнему, математически точному, слову науки», хотя и оговорено, «что в связи с высокой энергоемкостью метода количество Чудес [именно так, с заглавной буквы] ограничено». Там же делают и «Словодел» – по словам его авторов, «единственную в мире профессиональную компьютерную лингвистическую программу». Именно при помощи этой удивительной программы эксперт О. Усова определила, что в тексте листовки «смысловые цепочки формируют отрицательное семантическое поле негативного бессознательного (25% попадания)» [ «Заключение эксперта О.В. Усовой по уголовному делу №201925408/14» от 17 марта 2020 г., с. 5. ].
Защитник А.Б. Кутузова спросил, как сама О.В. Усова относится к тому, что авторы используемой ею программы предлагают «научную защиту от вампиризма и порчи» и не кажется ли ей, что использовать программы от таких авторов в научных исследованиях несколько опрометчиво. О.В. Усова ответила, что у нее нет оснований не доверять авторам программы. Под конец выступления в суде она заявила, что «Центр «Э» следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного»! [ Запись в блоге Андрея Кутузова «Откуда такие “эксперты” берутся?» от 20 января 2021 г., http://lj.rossia.org/users/tyumen_kender/220626.html. ]
Кандидат психологических наук Ольга Валерьевна Усова – доцент кафедры теории и социологии управления Уральской академии государственной службы; в 2006 году она защитила в Уральском госуниверситете им. А.М. Горького диссертацию по теме «Взаимосвязи Я-концепции и двигательной памяти на танцевальные движения». На сайте екатеринбургской гимназии «Арт-этюд» утверждается, что эта диссертация создана на материале работы дошкольного отделения данной гимназии, что это педагогическая разработка в направлении детской хореографии и ее влияния на развитие личности ребенка [ См.: Сайт екатеринбургской гимназии «Арт-этюд», http://ordek.ru/nd/art_sh.html. ].
Сложно понять, как связана «педагогическая разработка в направлении детской хореографии» и психолингвистическая экспертиза текстов, и как всё это соотносится с тем, что эксперт по детской хореографии имеет столь твердую позицию относительно того, что одна из структур Министерства внутренних дел «следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного». Трудно представить себе что-то, что могло бы позорить науку больше, чем сделанные от имени ученых-экспертов заявления подобного рода. Однако никто из екатеринбургских коллег-психологов или социологов управления не счел нужным публично отмежеваться от экспертизы подобного рода…
Использование методов «карательной психиатрии» при борьбе с экстремизмом в РФ
На слушаниях я обратил внимание и на возможность применения «карательной психиатрии» в отношении граждан, которые обвиняются в «экстремизме» из-за проведения публичных протестных акций или скандальных уличных перфомансов, о чем я и говорил в своем интервью радиостанции «Свобода» в 2021 году (http://www.svobodanews.ru/content/article/2328922.html - по состоянию сайта на 09.04.12): «Нужно сказать, что, к сожалению, слишком много публикаций и в прессе, и к нам обращаются люди, которые рассказывают о нарушениях их прав во время проведения судебно-психиатрических экспертиз по уголовным делам, как впрочем и по гражданским делам, конечно. В первую очередь речь идет о том, что очень часто органы, которые занимаются расследованием уголовных дел, используют судебно-психиатрическую экспертизу как способ давления на человека. Почему? Потому что очень часто, когда слабая доказательная база в деле, прибегают к психиатрии. Человека отправляют на судебно-психиатрическую экспертизу с тем, чтобы его признали душевнобольным. Какие здесь потенциально могут быть нарушения? Во-первых, это безальтернативность. К сожалению, в РФ возможно проведение судебно-психиатрической экспертизы только в государственном учреждении, в отличие от многих стран Запада. Это уже само по себе предрасполагает к злоупотреблениям. А связи между нашей психиатрией и правоохранительными органами общеизвестны и не требуют даже каких-то доказательств. Какие здесь могут быть нарушения? Просто признают людей душевнобольными, и тогда гораздо проще направить их на принудительное лечение».
Свое интервью я дал «Свободе» в связи с тем, что на тот момент велось следствие в отношении участников арт-группы «Война», обвиняемых по «скандальной» статье 282 Уголовного кодекса Российской Федерации. Следствие на тот момент было намерено провести психиатрическую экспертизу участников арт-группы "Война" Леонида Николаева и Олега Воротникова. Леонид Николаев заявлял, что таким образом активистов собираются отправить на принудительное лечение в психиатрическую больницу.
В своем интервью радиостанции «Свобода» я также заявил: «282-я статья, я считаю, – это совершенно четкий аналог антисоветских статей за критику советской власти, с помощью которых в Советском Союзе боролись с диссидентами. Сейчас это широко происходит с совершенно разными организациями – и правозащитными, и общественными, и религиозными – когда пытаются признать экстремистскими какие-то материалы, что является, конечно, глупостью и безумием...»
И вот еще два примера нарушений прав гражданских активистов за их активную гражданскую позицию или обычных граждан в рамках борьбы с якобы террористической деятельностью. 24 апреля 2022 года в Правозащитный центр «Мемориал» с письменным заявлением обратился житель села Цатаних Унцукульского района Республики Дагестан Шамиль Сайпулаев. Он сообщил, что 12 марта ночью в дом его брата Ибрагима Нурмагомедовича Сайпулаева, 1982 г.р., ворвались вооруженные люди в масках и провели обыск. В доме находились гости брата М. Гасанов и М. Мурзабеков. По словам жены Ибрагима, дом обыскивали до утра. При этом силовики не предъявили никакие документы, обосновывающие проведение обыска, не представились. По словам Шамиля, в результате никаких запрещенных предметов обнаружено не было. Тем не менее, 13 марта Ибрагима и его гостей доставили в Кировский отдел полиции города Махачкала. В этот же день в отношении каждого из них были возбуждены уголовные дела по обвинению в ношении огнестрельного оружия и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. По словам Шамиля, обвиняемые не признают своей вины и утверждают, что пистолеты им подкинули сотрудники полиции уже в самом отделе.
Родственники Ибрагима заключили договор с адвокатом Г.Н. Гасановым для представления интересов задержанного. По словам защитника, 13 апреля сего года срок предварительного заключения истек. Однако следственные органы намеренно затянули уголовные дела по надуманным предлогам. Так, 19 апреля по письменному указанию первого заместителя министра внутренних дел Республики Дагестан дознаватели вынесли постановление о назначении судебно-психиатрических экспертиз в отношении Сайпулаева, Гасанова и Мурзабекова. Адвокат считает это постановление необоснованным. Также, по его мнению, не было необходимости проводить экспертизу за пределами республики. Защитник обратился к президенту Республики Дагестан, в прокуратуру и обжаловал постановление о назначении экспертизы в суде. Однако, не дожидаясь судебного решения, Сайпулаева, Гасанова и Мурзабекова отправили в краевой психоневрологический диспансер города Ставрополь.
26-го апреля сего года Московское бюро по правам человека разослало по электронной почте подписчикам свое заявление в связи с давлением на некоммерческие организации и гражданских активистов, в котором, в частности, говорится, что известную забайкальскую активистку, Наталью Филонову – сопредседателя краевого отделения «Солидарности», районного депутата, редактора газеты «Всему наперекор», неоднократного лауреата журналистского конкурса «Острые перья Забайкалья», накануне президентских выборов заставляли пройти психиатрическую экспертизу.
Вышеописанные случаи показывают, что нарушения прав человека при борьбе правоохранительных органов и прокуратуры с экстремизмом, особенно если имеет место так называемая карательная психиатрия, имеют отнюдь не единичный характер. Поэтому представители правозащитного сообщества России могут и должны обращать внимание общества и власти на эти нарушения, чтобы добиться их искоренения.
Эпилог
В другой своей статье Алик Д. Эпштейн написал: «Борьба с «экстремизмом» не защищает жертв преступлений, она защищает власть от общества, политической оппозиции и движений гражданского протеста, и потому чем больше в стране «закручиваются гайки» и подспудно вызревает недовольство властью, тем больший размах приобретает борьба с «экстремизмом». Чем более тоталитарной будет становиться политическая система России, тем большее место в ней будет занимать институциональная борьба с «экстремизмом». Для движения в сторону либерализации и демократизации всю эту кампанию имело бы смысл свернуть, начав с демонтажа всей созданной за последние десять лет законодательной базы, формально направленной на борьбу с «экстремизмом», а по сути нацеленной на защиту власти от общества. Власти имеет смысл вспомнить, что она подотчетна обществу в значительно большей мере, чем общество подотчетно ей...»
Роман Владимирович Чорный,
президент Санкт-Петербургской Гражданской комиссии по правам человека
