Люблю возвращаться домой. Не знаю у всех так или нет, но этот кусочек земли, дом, каждое дерево были частичкой меня, родным живым существом.

Я остановил машину возле калитки под старым дубом. На ветках дерева красовался маленький детский домик, сделанный еще дедом.

Казалось, и  домик был прежним,  и дерево не изменилось, а уже прошли годы с тех пор как я проводил здесь почти все свое время. И теперь уже мои дети захватили в собственность эту территорию, и по неписаному закону туда никогда не ступала нога взрослого человека.

Я поставил пакет на столик во дворе и присел на скамейку. Тут же, перескочив через забор в саду, по скошенной траве размахивая руками ко мне помчались два карапуза, стараясь перекричать друг друга.

- Папа приехал…

- Пап привет. Я тебя первый заметил…

- Я первый! Что привез?

-А где ты был Пап? И это… А что привез?

- И кому я говорил не прыгать через заборы? – я поднялся навстречу, легко поймал малышей и, вызывая бурю восторга хлюпнулся в копну сена. Все вопросы сразу закончились. На весь двор разносились бульканье, визги, переходящие в заразительный смех и  хлипы , затухающие медленным – Ыыыыы…

-          Как дела Карапуз? – я часто обращался к близнецам как к одному человеку.

-          Нормально! Влетит тебе от мамы!

-          Хорошо! Точно получишь!

-          Ну и молодцом! А чего влетит?

-          А мы копну с сеном сломали!

-          Угу! И ты в костюме валяешься!

И дальше в один голос:

- А ты где был?

- Значит так!   Копну мы сейчас отремонтируем, костюм почистим и никому не попадет. А маме мы даже не скажем.

Я заговорщицки подмигнул и оценил блеск глаз и новую порцию «Ыыыыы».

- Есть у меня старый друг, настоящий колдун! В лесу отшельником живет лет пятьсот уже.  Он новое заклинание выдумал, но это секрет,- рассказать не могу.

- Ай, ну Пап!

- Ладно, только вам, и чтоб никому ни слова! Завтра утром на реке будет отлично ловиться форель, - прошептал я в уши-локаторы.

И на мгновение упала тишина… Подмяла всех мягкими лапами, заглушила все звуки… до звона в ушах…

Но не тут то было. Два маленьких сердечка застучали громче и сильнее, и восторженные крики разорвали тишину в клочья.

- Урааа!!!! Рыбалка!!! Здоровооо!!!

- Но это еще не все карапузы! Заклинание не подействует, если под деревьями в саду на ночь останутся яблоки. Поэтому все яблоки собрать, и к маме на кухню! Вперед!

Шлепок ниже пояса придал ускорение в нужном направлении. Два клубка сорвались с места и покатились в сторону сарая, надо полагать за корзинами для яблок.

- Давай я собираю а ты носишь!

- Неа, я ношу, а ты собираешь!

- А давай вместе собираем, ты носишь, а я тебе еще…

- А я тебе еще по уху!...

***

Она обняла меня глазами, улыбкой, прикоснулась к щеке и поцеловала.

- Я вижу что да!

- Более чем!

Я обнял ее по настоящему, оторвал от пола и закружил по комнате.

- В следующую среду! Тираж 100 000. Гуляем! План такой – сегодня ты отпускаешь меня к Нику, завтра утром праздник для малышей – устроим рыбалку. А на вечер заказан столик на двоих у Марка. И ты должна быть самой красивой!

Моя рука шлепнула ее по спине ниже талии.

- Ишь разошелся. Марш в душ, я пока курицу разогрею. Будем считать, что план утвержден.

***

Я оглянулся, что бы чего доброго мальчишек не было рядом, и залихватски свистнул в четыре пальца. Через минуту дверь соседского дома распахнулась, и на веранду вышел Ник.

            - О, Бродяга приперся. Чего стал за забором, заходи, или тебе ворота открыть?

            Еще раз оглянувшись, я оставил забор под собой и перемахнул на другую сторону.

- А это видал?

Я достал из кармана бутылку коньяка и таинственно повертел ее у него под носом.

Ник довольно хмыкнул:

- Вот странный ты парень, не перестаю удивляться – с одной стороны Бродяга, а с другой Человек!

Мы хлопнули друг друга по рукам, и пошли за дом. С соседом мне повезло, мы знакомы с детства, и давно уже как братья, хотя по мелочам всякого бывало…

- Затопим камин и в покер?

- Давай костер на улице, как-то соскучился…

Он махнул головой и пошел за топором. Мы быстренько разбили несколько колодок на дрова, на одну торжественно установили  коньяк и рюмки, и еще две приготовили для себя.

- Пойду за лимоном.

- Прихвати турку и кофе.

- Ок, костер за тобой.

Фразы льются как вода в реке: легко и не заметно. Их можно и не произносить, мы давно понимаем друг друга без слов, давно изучили наши привычки и чудачества, но это журчание звуков является своеобразным ритуалом, который приятно оставлять без изменений. И поэтому пока произносятся общие фразы, каждый прислушивается к своим чувствам, ищет, что нового он может рассказать, что мы открыли для себя, и чем можем поделиться.

Языки пламени заструились по дереву, когда сумерки брали власть над закатом.

- И где ты пропадал всю неделю парень? Что мы празднуем?

Он открыл коньяк и разлил по рюмкам.

- Мне чуть. Утром подъеду на реку, брошу прикормку. Обещал мальчишкам хороший клев.

Я взял протянутый коньяк и посмотрел через него на огонь.

- Ну, вопли про рыбалку не слышали только мертвые, - хотя это еще под вопросом.

Он сделал глоток, закрыл глаза и ушел в себя.

- Класс! Пей спокойно. В эту пору рыба сама на крючок бросается.

- Иногда чудеса надо делать своими руками. На всякий случай. И потом, - это тебе презент. Не хотел говорить раньше времени, - новая книга выходит  на следующей неделе.

Я тоже сделал глоток и стал следить как теплые лучики разбегаются внутри моего тела.

-Perfect.

Просто, коротко, - констатация факта.  Интонация, в которой прозвучало – поздравляю, рад за тебя, но фиг ты меня проведешь, потому что я так и думал.

- А я три дня холостякую. Сашка  уехала к родителям погостить…

Мы трепались, смеялись, потихоньку подбрасывая дрова в огонь. Ник добрался до середины бутылки, я достал совком углей из костра и сварил себе кофе. Ночь растянулась до бесконечности, на душе было легко и тепло.

- А знаешь Витек, я начал стареть…

- Точно друг! А у меня на висках не седина, а мелирование.

- Да фиг на твои виски, я о другом. Ты с детства был философом не от мира сего, а мне сначала нужно было все в руках подержать, так?

- Вроде того.

- Вот. Теперь ты пишешь книги, а у меня сеть магазинов. Игрушки те же, причем здесь возраст? Ты знаешь сколько у тебя денег, только честно?

- Да я деньги никогда не считал, сам знаешь, а теперь тем более. Одно могу сказать – у меня все есть. Если мне чего-то не хватало, я относился к этому не как к необходимости приобрести.  Это значило, что я недостаточно гибок, если не могу без чего-то обходится.  Сумбурно?

- Нормально, я же говорю – без царя в голове, что взять… А если у меня чего-то не было, я не успокаивался пока это не получу. И всю жизнь я знал все свои сбережения до копейки, и что куда вложено. И наперед знал сколько куда собираюсь вложить… намного лет вперед…

Мы потягивали маленькими глотками свои напитки и наблюдали, как искры пытаются дотянуться до звезд. Похоже, я знал, что он пытается сказать. Да и он знал, что я знаю. Ритуал. Как и любое заклинание , чтобы оно подействовало, слова нужно произнести вслух.

- А теперь, Сашка уехала, улеглась суета… Несколько дней я бродил из угла в угол и не находил для себя места. И вдруг дошло – у меня все есть! Я впервые подумал, что тоже уже давно не знаю, сколько денег на моем счете. И вся моя работа по 20 часов в сутки по большому просто бегство от самого себя, чтобы не было времени остановиться и посмотреть внимательно в зеркало. Понимаешь? Может, все, что у меня есть – иллюзия? Что скажешь?

- Скажу что ты пьяный булдос!

- Ну вот двадцать лет назад мы также сидели не одну ночь. А может вечность. Мы думаем, что что-то есть еще… Представь – у меня есть бизнес, есть капитал… Ты думаешь, что написал кучу книг… О! Ты думаешь что у тебя есть жена, близнецы. Дом, сад, пьяный в хлам друг J, а это все твой мозг… У тебя есть только эта бесконечная ночь – все остальное ты себе придумал.

- Красава! Иди на бумагу перенеси пока в ударе. Когда Сашка то возвращается?

-  К выходным. Нет, ты прикинь – сидит такой чиновник, важный как тазик. Секретарша у него. Бумажки серьезные перекладывает, подписывает. Одних на ковер, других – вон из кабинета… А на самом деле псих в больнице беснуется, отдельная палата, санитары…

- Давай Никита поржем,- потому что это не смешно.

Секунду он задумчиво смотрел на меня, видно зашел в тупик и пытается осмыслить, а потом и в самом деле заржал. И так заразительно, что через секунду мы смеялись оба.

Окончание бутылки пришлось на предрассветные сумерки. Я перемахнул через забор, подпрыгнул и сорвал яблоко (всегда предпочитал незрелые). Меня окатило росой с веток так, что рубашка прилипла к телу. Яблоко после трех кофе оказалось невыносимо кислым, и я запустил им в открытое окно Нику, слава Богу промахнулся. Стало зябко, все-таки осень, хоть и ранняя. Чтобы размяться я решил пробежаться к машине. Едва не проскочил калитку, проехал метр на ногах и метра три прокатился кубарем. Лежа на спине и глядя в светлеющее небо, я подумал, что Ник не прав – какая старость? В душе мы всегда  будем подростками, и никакая седина не поможет избежать нам дурацких поступков.

В машине, включив печку и негромкую джазовую музыку, я пытался вспомнить, когда последний раз чувствовал себя таким счастливым.

До реки добрался минут за десять, взял из багажника подкормку и побрел к нашему излюбленному месту. По реке стелился туман, плыли пожелтевшие кораблики-листья, плескалась рыба. Запах леса кружил голову. Завороженный, я присел на поваленную ольху и вспомнил, как удил здесь еще мальчишкой.

Туман сгущался и незаметно я оказался окутанный белой пеленой, сквозь которую ничего нельзя было рассмотреть. Картина стала совсем нереальной, когда из тумана в лицо ударил яркий свет. От неожиданности я отшатнулся и упал навзничь. Попытался подняться, но это не получалось. Свет продолжал слепить меня.

- Да держите же его, он приходит в себя!

Мои руки сразу же были прижаты кем-то к земле. Я вскрикнул и начал изо всех сил вырываться. Абсурдность происходящего выветрилась у меня из головы,  уступая место животному ужасу.

- Держите черт возьми! У него судороги! Сделайте укол, пока он не выломал себе руки…

Укола я не почувствовал, просто жжение в предплечье, которое начало разливаться по всему телу лишая мои мышцы силы. Громкий вой начал стихать пока не перешел в редкие всхлипы. Когда я понял, что эти звуки принадлежат мне – я расхохотался и тут же получил оплеуху по лицу. Этого оказалось достаточно, чтобы более-менее я пришел в себя. Меня действительно слепили мощные прожектора, то что казалось туманом превратилось в белые стены. Похоже, я лежал на каком-то столе, потому что надо мной склонились три пары пронзительных глаз, которые вдруг обросли лицами в врачебных масках.

- Он будет в порядке,- произнес один из них снимая маску,- переводите.

Стол подо мной дернулся и покатился по узкому коридору. Над головой через равные промежутки проплывали осветительные лампы. Наверное, для меня на сегодня было достаточно, и я вырубился.

***

В себя приходил в палате медленно и болезненно. В первый день врач рассказал о взрыве на конвейере. Погибло три человека, я на неделю впал в кому. Мне просто повезло, что именно на этой  неделе за грузом прилетел корабль, на котором были квалифицированные врачи и хорошее оборудование. Еще понадобился психиатр, чтобы объяснить мои видения, как попытки перегруженного мозга уйти из действительности в воображаемую реальность. Такие случаи и без комы не редкость. В общем как не крути, выходило, что я везунчик, - и в живых остался, и умом не тронулся. А память вернется за пару дней, все показатели в пределах нормы.

Через два дня я должен был вернуться к работе. Память действительно восстанавливалась, я вспоминал «новую» старую жизнь.

Звали меня JZ 12-48. Здесь у всех рабочих были серийные номера. Проще для классификации, да и с годами этот номер так врезался в душу, что многие забывали свое настоящее имя.

На этом астероиде добывалась умеренно токсичная и радиоактивная руда, которую, согласно контракта я, как и десятки подобных рабочих сортировали на конвейере укутанные с ног до головы. И оставалось мне пять лет. А  с учетом привлечения медработников и использованием дорогостоящего оборудования, чтобы все окупилось ,срок продлевался еще на год. И потом я смогу выкупить себе комнатку два на два метра на каком-нибудь астероиде подешевле, больше похожую на отсек в подводной лодке. Заработанной пенсии хватит, чтобы покупать безвкусную полупластиковую еду, и можно тупо стареть среди металла и бетона.

Я смотрел на свои руки и с ужасом переваривал откровение – что именно так и будет! Что я сам все это спланировал, и более того, все это казалось мне отличным вариантом… Потому что так живут все. Мы с рождении живем по конвейеру, с которого невозможно сойти.  Да никому и не придет в голову…

***

- Никита, ты не знаешь где Вик? Уже скоро десять, я начинаю волноваться.

- Утром на рыбалку собирался, мы тут засиделись почти до рассвета, так он сразу на реку поехал.

- Малыши  уже с утра на иголках, не знаю что и думать.

- Да не переживай на ровном месте. Съезжу посмотрю. Уснул наверно на реке…