Говорят, что возможности медицины ограничиваются конкретным врачом. Прочитала сегодня новость про принудительную эвтаназию девятимесячного ребенка и поняла, что говорят-то правильно.
У каждой женщины это происходит по-разному: кто-то радуется, кто-то огорчается, а кому-то всё равно. Беременность – это и свойство, и преимущество, и недостаток женщины. Но когда она чувствует в себе что-то живое, и понимает, что это определенно не паразиты, а частичка себя, то вырастают крылья. Хотя, повторяю, у каждой это происходит по-разному.
22 марта можно было прочитать в любой новостной ленте, что опять-таки в Великобритании осуществили принудительную эвтаназию. Почему опять-таки? В ноябре прошлого года уже суд разрешил умертвить шестилетнюю девочку. Этот же малыш страдал нарушением обмена веществ, дыхания, а также имел травму головного мозга. Врачи попросили суд разрешение умертвить девятимесячного ребенка. Им дали добро. Но родители были против. Подали апелляцию. Однако решение по поводу отключения аппарата искусственного дыхания так и осталось принятым.
Врачи руководствовались гуманными соображениями, с этим никто не спорит. Но все мы верим в чудо.
Чтобы понять человека, нужно встать на его место. Я родилась с умственными отклонениями, у меня была травма мозга. Во всяком случае, так записано в моей детской медицинской карточке, которая сейчас находится у родителей в сейфе. Свой точный диагноз я до сих пор не выучила наизусть. Название очень мудреное и сложное. Я родилась в срок, но мать меня увидела только месяц спустя. На меня надели железную каску, подключили к аппарату искусственного дыхания и поместили в стеклянный контейнер, через который наблюдали врачи и ждали, когда же я, наконец, умру. Через две недели родился мальчик с таким же диагнозом, как у меня. А это было еще время советское. В той больнице находился только один такой контейнер жизненного обеспечения. Врачи понесли новорожденного туда, уверенные, что место уже свободно. «Как? Она еще жива?» Хладнокровие и жестокость. Меня оставили на моём месте, а мальчика отнесли в обыкновенную палату. Он часто плакал, но выжил. И я, как можно заметить, тоже. Мою мать уговаривали оставить меня в детдоме. Врачи руководствовались медицинскими терминами и размахивали справками о том, что если её дочь и выживет, то будет инвалидом. Что она женщина молодая, а её дочь-инвалид испортит ей жизнь. Но как можно лишить женщину, ожидавшую 9 месяцев своё дитя, надежды? И меня забрали родители через месяц из больницы. Их же вера совершила чудо.
- Больше всего мне хочется сейчас, как-нибудь прогуливаясь с тобой, встретить того врача, который размахивал передо мной твоими результатами анализов, снимками и справками, - призналась мне моя мама.
Моя история реальна так же, как и история британской семьи. И таких примеров бесконечное множество, как и врачебных ошибок. Эти истории – исключения, которые игнорируются медицинскими энциклопедиями и справочниками. 22 марта в Великобритании победили врачи, лишив надежды родителей больного ребенка. Я считаю, что лишать именно этого права нельзя.
