После недавно навестившей российские экраны брачной комедии «Как жениться и остаться холостым», состоявшей в основном из пошлых шуточек на тему пребывания Шарлотты Гейнсбур (актрисы, явно достойной лучшей участи) в туалете и т. п., режиссер Лоран Тирар и его постоянный сценарист Грегуар Виньерон обратились к материям более приятным и, если можно так выразиться, доброкачественным. Полушутливо-полусерьезно реконструируя генезис мольеровского творчества, Тирар с Виньероном взялись показать, как из неважного трагика рождался блистательный комедиограф, посредством не раз опробованного в искусстве и практически беспроигрышного приема: содержание мольеровских пьес оказалось спроецированным на биографию самого Мольера, из которой, по глубокому убеждению авторов, эти пьесы органически и выросли.
Конечно, основная задача при таком способе построения сюжета – не скрупулезная историческая точность, а психологическая достоверность перехода от текста главного героя к его собственной жизни, достоверность прорастания первого из второй, равно как и прирастания житейской повседневности искусством. В целом создателям «Мольера» эту задачу удалось решить, хотя и не без некоторых помарок.
Вменив Жан-Батисту Поклену в главную художническую интенцию сотворение комедии из трагических – а не только собственно комических – жизненных обстоятельств (обстоятельства-то, впрочем, всё одни и те же, – тут единственный вопрос в ракурсе, угле зрения), авторы «Мольера» опробовали вышеназванную интенцию на одном эпизоде из жизни драматурга, когда г-н Поклен, служа уморительной доброй феей семейству своего эксцентричного работодателя, проваливается в несчастную любовь с кровавым чахоточным финалом тринадцать лет спустя. К сожалению, целительное для героев высмеивание пороков, прежде всего глупости и спеси, соседствует с не слишком-то изящными номерами вроде копирования повадок различных лошадиных пород, каковые номера совершенно напрасно выдаются режиссером за всамделишную азбуку театрального искусства. Впрочем, основная беда этого в целом весьма достойного фильма – выбор исполнителя главной роли, неизбежно превращающий картину в некий странноватый аналог «комедии хлыща и шпаги». Последние слова – не оговорка и даже почти не шутка: Ромен Дюри, доведший свою фактуру до полной карикатурности в «Арсене Люпене», и обликом и повадками больше всего напоминает самодовольного провинциального хлыща с тяжкими потугами на драмкружковую самодеятельность. Разумеется, «Мольер» – не «Арсен Люпен», где режиссер Саломе, судя по фильму, просто выталкивал актеров навстречу камере без всякого смысла и порядка: здесь Дюри серьезно, с ухищрениями по Станиславскому старается играть в трагикомедийные кошки-мышки с фортуной, и временами это у него даже получается. Однако, во-первых, исполнитель заглавной роли совершенно блекнет на фоне других лицедеев, демонстрирующих пестующийся годами артистизм (особенно превосходна здесь Людивин Санье), а во-вторых, таким образом выведенный Мольер несколько снижает главную идею фильма: он, конечно, способен вполне органично растеряться от чувств, заглянув с высоты поэтического полета за вырез платья Лауры Моранте, но может ли он представить заявленную трагическую глубину мольеровской сатиры – вот в чем вопрос.
Vlad Dracula (kinoafisha.spb.ru)
