«От истоков к славянской культуре»
Каждый в этой жизни ищет свою идилию... Что она для вас? деньги? власть? бессмертие? или просто улыбка родного человека в первых лучах солнца...?
- Ты хочешь этого?
Его голос звучал тихо и как-то приторно-сладко в этой мертвой тишине.
- Да.
Её голос звучал совершенно по-иному. Слегка дрожа, но уверенно.
И две тени тихо поплыли вдоль стен… Черное продолжение тела извивалось, преламывалось, скользило по домам и лужам, а временами совсем исчезало. Тела же их двигались совершенно бесшумно, и казалось, что ногам их не нужна земля.
В предутренний час, когда звезды пытаются подсматривать сны людей, а старые собаки покидают свои теплые подвалы для поиска еды, улицы пустынны и слышно каждое движение осеннего листа. Но шорох сухой травы от легкого ветерка не дает услышать их шагов; серое предрассветное небо не дает увидеть их черные тела. Они реальны, но незамечены. Не замечены всевидящим месяцем и любопытными звездами, на замечены вечно-спешащими взрослыми и беззаботными детьми, не замечены Богом и Дьяволом. Их жизнь протекла в сером тумане бесформенной толпы, бегущей на работу, в магазин и домой, спешащей забрать ребенка из садика и приготовить ужин, спешащей заработать денег и положить их в железную шкатулку. Им снятся сны, но и сны их не замечены звездами, потому что они серы, как и большинство снов в этом мире. Может поэтому звезды любят заглядывать в детские новорожденных и обходят стороной спальни стариков? И Бог не смог различить их лица средь миллиона подобных лиц, он не смог выявить их сердца средь таких же сухих сердец, он не смог выявить их души, средь таких же тусклых душ. Их душа не освещает путь праведникам, а сердце не разрывается при виде боли. Да и для Дьявола не представляют они интереса. Они как все. Серая бессмысленная масса, вынужденная жить.
Черные тени перестали кривляться и, гордо выпрямив спину и подняв голову, шагали за телами, от которых им невозможно сбежать. Лишь иногда, на редких травинках, рука тени, или нога, слегка искривлялась, но вскоре всё становилось как и прежде. Шли долго. Внезапно что-то бархатное и мелодичное прорезало тишину. Голос. Всё тот же уверенный и добрый голос звучал сейчас.
- Пришли.
- Что теперь?
- Смотри.
Больше слова не нужны были. Черные зрачки стали расширяться, будто пытаясь весь мир впустить в себя, голубой край становился все меньше и, казалось, быстро расширяющаяся чернь хочет заполнить весь глаз.
Кровь, теплая и прекрасная, сперва попала на кончик необутой стопы, затем поползла вверх по ногам. Такая беспробудная и прекрасная бордовая тень окружала мир. Казалось, все в этом мире погружается в кровавый мираж. Тихо и спокойно, столь же беззаботно, сколь и сопение маленького ребенка, кровь ползла по ногам, переходя на тело. Когда она достигла плечей, стало казаться, что рыжая звезда упала с неба и разбавила этот страшный цвет. Вся смесь цветов покрывала тело и тепло приходило в душу. Желтая, с красным отливом краска покрыла глаза, зрачок стал жадно заглатывать этот волшебный цвет. Ему хотелось жить, жить этим цветом. Все тело, с кончиков необутых стоп по самый крайний волос, вспыхнуло миллионом волшебных цветов и ожило. Кровь потекла по жилам, заполняя еле дышащее сердце, душа наполнялась музыкой солнца, а тень, страдая от боли и растворяясь с каждым новым лучом, уменьшалась и исчезала. Мозг наполнялся свежим, первым ветерком и силы притекали в ослабшее тело. Тысячи чувств заполонили тела и не хотели никак успокаиваться.
- Ради этого стоит жить, - сказал Бог и бодро подмигнул весело смеющимся звездам. Все радовались им. Тем самым двоим, которые еще совсем недавно шли, такие незаметные и такие серые, по ночному миру.
Им, тем самым, которые теперь такие живые, но такие непривычные.
